Материал из книги Стефано Локателли. Часть первая тут, вторая – здесь, третья - тут.
Вопрос о том, какова была роль купцов Флоренции в появлении золотого флорина, традиционно казался очевидным. Средневековый летописец XIV века Джованни Виллании писал, что именно купцы в 1252 году попросили коммуну (правителям города-государства Флоренции) выпустить новую монету и сами обеспечили поставки золота. Историки в целом принимали эту версию, и флорин до сих пор часто рассматривается как «монета торгового класса». Однако Виллании не уточнял, откуда взялось золото, как его доставили во Флоренцию и каким образом купцы участвовали в запуске и распространении монеты.
В XIII веке флорентийцы активно занимались не только торговлей на дальние расстояния, но и денежными операциями, кредитованием правителей и церкви. Монетное дело в городе контролировалось мастерами от двух крупных гильдий — «Артe ди Калимала» и «Артe дель Камбио», избиравшимися дважды в год и отвечавшими за весь цикл чеканки. Но насколько купцы реально влияли на появление флорина, до конца не ясно.
Впрочем, именно купеческая среда сделала выпуск золотой монеты возможным: они знали каналы поставки золота, умели управлять монетным двором, формировать денежную политику, организовывать обращение новой валюты и даже выбирать ее иконографию. Источники по Италии, Европе и Средиземноморью XIII века позволяют понять, как флорин стал символом и торгового могущества, и политического влияния флорентийцев.
Хроники Паолино Пьери и Джованни Виллании
Пьери в начале XIV века упомянул флорин лишь мельком: 1 января 1252 года, при подесте (высшее административное лицо, главу исполнительной и судебной власти в городе-государстве или коммуне) Филиппо дельи Угони, во Флоренции начали чеканить золотую монету достоинством 20 сольди — и поначалу «почти никто к ней энтузиазма не проявлял». Никаких подробностей больше он не дал. Виллании же добавил, что купцы сами обратились к коммуне, пообещали золото, и в ноябре 1252 года появились «хорошие золотые монеты» 24-каратной пробы с лилией на одной стороне и святым Иоанном на другой, весом восемь монет на унцию.
Однако оба хрониста писали спустя 70 лет после событий, полагаясь на утраченную сегодня письменную традицию. Историки отмечают, что их версии часто окрашены пропагандой и политическими пристрастиями. Так, Виллании описывает 1251–1252 годы как череду военных побед Флоренции, тогда как сиенский автор того же времени сообщает об обратном. Нет и точных данных, чем именно занимались купцы: просто поставляли металл или участвовали в чеканке и распространении монеты?
Версии о назначении флорина
Современный исследователь Питер Спуффорд предполагал, что флорин был создан в интересах шерстяной гильдии «Артe делла Лана» и служил удобной единицей расчета за изготовление рулона ткани. Но документальных подтверждений этому нет, а стоимость флорина быстро менялась — с 20 сольди в 1252 году до 40 сольди в 1294 году. Для мелких платежей золотая монета была слишком дорогой, а первые упоминания о ней в документах встречаются лишь в 1260-х годах и носят единичный характер.
Поставка золота: от Средиземноморья до ярмарок Шампани
В XIII веке Флоренция не добывала собственное золото и полностью зависела от импорта. Археологические находки почти отсутствуют, но документы соседних городов — Пизы, Лукки, Сиены — показывают, что золото в регионе обращалось. Купцы Флоренции могли получать его через торговлю и финансовые операции, часто действуя под видом пизанцев в средиземноморских портах, чтобы избежать пошлин.
Уже в XII веке флорентийцы работали с золотыми монетами: в 1169 году некий Уголино заключил в Византии морской заем (заем под залог судна, фрахта и груза, получаемый от их владельцев капитаном судна в случае острой потребности в денежных средствах для совершения рейса) в перперах (название валюты). В 1180-м в деревне близ Флоренции упомянуты «безанты» как мера стоимости кожи — редкое свидетельство знакомства с иностранным золотом даже на местном уровне.
В начале XIII века купцы Флоренции участвовали в ярмарках Сан-Проколо под Болоньей и, вероятно, в ярмарках Шампани, где торговали тканями и могли получать золото, в том числе в виде североафриканских динаров. К 1220–1230-м годам флорентийцы были активны в портах Восточного Средиземноморья, включая Акру и Тунис — крупный перевалочный пункт суданского золота.
Особое значение имели связи с Пизой и Неаполитанским королевством: в 1243 году была осуществлена сделка флорентийца Брокардо с неаполитанским купцом на 100 унций золота по весу Неаполя — редкое свидетельство реальной покупки металла за несколько лет до чеканки флорина.
Знания и опыт чеканки
Купцы обладали уникальными навыками: умели считать, оценивать вес и пробу металла, вести бухгалтерию, знали монетные системы и международный рынок. Уже в начале XIII века флорентийцы арендовали монетные дворы и рудники, например в Монтьери, получая опыт, который позже пригодился для собственного производства.
Первым известным мастером по золоту в 1252 году был Ламберто дель Антелла — купец, член «Артe ди Калимала», политический деятель и торговец тканями в Генуе. Многие мастера монетного двора совмещали эту должность с участием в управлении городом.
Политическая власть купцов и значение флорина
В середине XIII века Флоренция обладала уникальной для Европы моделью управления монетным двором. Если во многих городах чеканку отдавали на откуп приезжим предпринимателям, то здесь она оставалась полностью в руках городской власти. Монетный двор не передавался иноземцам, а его мастеров набирали исключительно из числа граждан — прежде всего из представителей двух старших гильдий, «Артe ди Калимала» (торговля иностранными тканями) и «Артe дель Камбио» (менялы и банкиры).
Период «Примо Пополо» (период республики во Флоренции) стал для купеческой верхушки моментом политического триумфа: в советах города, в коллегиях приоров и старейшин доминировали не потомки феодальной знати, а новые люди — богатые торговцы, банкиры, мастера текстильных и финансовых гильдий. Это было и символом перемен, и гарантией того, что чеканка флорина будет выражать интересы именно торгового класса.
Монетный двор стал одновременно экономическим инструментом и символом власти. Выпуск флорина был решением не узкого круга мастеров, а всего нового правящего слоя. Именно поэтому образы на монете были выбраны с особым политическим подтекстом.
Символика и образы
Аверс флорина украшала лилия — символ города с XI века. После изгнания гибеллинов в 1251 году цвет герба изменился: вместо белой лилии на красном поле, ассоциировавшейся с имперской партией, был принят новый вариант — красная лилия на белом фоне, который остается гербом Флоренции и поныне.
На реверсе помещен святой Иоанн Креститель — небесный покровитель города и гильдии «Артe ди Калимала». Еще с XII века эта гильдия отвечала за содержание Баптистерия святого Иоанна — духовного и символического центра Флоренции. Неудивительно, что купеческая верхушка, контролировавшая и гильдию, и монетный двор, предпочла увековечить своего святого-покровителя на новой золотой монете.
Проба флорина — 24 карата — повторяла стандарт римского ауреуса, главной золотой монеты античного мира. А название fiorino могло отсылать не только к слову «цветок» (лилия), но и к легендарному римскому консулу Флорину (Florinus), которого средневековые хроники называли героем-основателем города. Таким образом, флорин становился символом «нового Рима» — Флоренции как наследницы и продолжательницы величия античной столицы.
В деловой практике монету чаще всего называли «флорин с лилией» (florenus de auro ad gilium) — и это показывает, что в повседневных расчетах именно этот символ был главным маркером подлинности и престижа.
Пути золота: Пиза, Генуя, Неаполь
Золото для чеканки флорина поступало по сложным маршрутам. Ключевым звеном была Пиза: ее порт связывал Флоренцию с Сицилийским королевством и с торговыми центрами Средиземноморья. В 1243 году флорентийский купец Брокардо заключил сделку с представителем знаменитой амальфитанской семьи д’Аффлитто на покупку 100 унций золота по весу Неаполя. Эта семья имела прямое отношение к чеканке монет в Сицилийском королевстве и контролировала доступ к сырому золоту.
Генуя была другим важным пунктом. В 1251 году Флоренция заключила с ней пятилетний договор, предусматривающий свободу передвижения купцов по территории республики. Однако в договоре был пункт, запрещающий вывоз из Генуи слитков и обрезков драгоценных металлов. Это была чисто защитная мера: Генуя готовилась к выпуску своей золотой монеты — дженовино — и не желала, чтобы флорентийцы увезли ее золото для собственного флорина. Запрет свидетельствует о том, что флорентийцы активно скупали необработанный металл в чужих портах, и масштабы этого явления были заметны конкурентам.
Неаполитанское королевство (Сицилия) было не только поставщиком золота, но и важным рынком сбыта флорентийских тканей. Торговля шла в обе стороны: в город везли шерсть, окрашенные ткани, а в ответ увозили зерно, специи и золото.
Сети и скорость распространения
Флорентийские купцы обладали не только торговыми связями, но и административными ресурсами: многие мастера монетного двора занимали высокие должности в управлении городом. Это позволяло быстро принимать решения о денежной политике и оперативно налаживать каналы сбыта новой монеты.
Первые надежные упоминания флорина в документах относятся к 1258–1259 годам, и уже тогда он использовался за пределами города. В 1259 году им расплачивались за партии ячменя между Генуей и Пизой, он встречается в расчетах на ярмарках Шампани, а также в Александрии. То, что всего через 7 лет после начала чеканки Перуджа решила выпускать золотые монеты по флорентийскому стандарту, говорит о стремительном росте авторитета флорина.
В 1260 году Перуджа пошла дальше: серебряные гроссо теперь тоже должны были соответствовать флорентийскому образцу, а не сиенскому. Таким образом, Флоренция стала законодателем денежных стандартов в регионе.
Почему флорин — монета купцов?
История флорина — это итог десятилетий подготовки. Купцы еще с XII века работали на международных маршрутах: возили ткани на Восток, возвращались с золотыми монетами и слитками; действовали под флагом Пизы, чтобы избегать пошлин; открывали представительства в портах Северной Африки и Восточного Средиземноморья. В то же время они получали опыт управления монетными дворами и рудниками — как, например, в Монтьери в 1210–1240-х годах.
К моменту, когда «Примо Пополо» взял власть, у Флоренции уже был доступ к золоту, опыт чеканки и управленцы из числа торговой элиты. Выпуск флорина стал логичным продолжением этой стратегии: монета была рассчитана на международный оборот, имела высокую пробу и узнаваемый дизайн.
Флорин стал не просто валютой, а политическим манифестом. Он говорил: Флоренция — независимый, богатый и влиятельный город, способный диктовать условия в торговле и финансах.
Вместо заключения
Золото поступало по многим каналам — от ярмарок Северной Франции до рынков Туниса, от складов Генуи до гаваней Неаполя. Внутри города все контролировала купеческая элита, объединившая опыт, капитал и власть. И именно это объясняет, почему флорин за несколько лет стал эталоном не только для соседних городов, но и для значительной части Европы и Средиземноморья.
