Материал книги Лоуренса Уайта, ученого из Университета Джорджа Мейсона (Вирджиния, США), под названием «Лучшая форма денег: золото, бумажные валюты или биткойн?» (изд-во Кэмбриджского университета, 2023 г.). Часть первая здесь.
Оценка по весу драгметалла (продолжение)
В 1351 году стандартный английский серебряный пенни содержал вдвое больше серебра (18 гранов), чем стандартный полпенни (7 гранов) и одну четвертую серебра стандартного четырехпенсового гроута (72 грана). До того момента, как Королевский монетный двор Великобритании стал чеканить фартинги (четверть пенни) и полпенни, размен на пенни осуществлялся посредством разрезания его на четверть или половинку. Все эти практики указывают на то, что оценка серебряных и золотых монет на основе веса в них соответствующих драгметаллов возникла на основе рыночных механизмов, а не по причине активности государства или оценки этих монет на основе их способности погашать долги, платить налоги.
Положение о том, что золотая или серебряная монета обладает рыночной покупательной способностью, которая пропорциональна содержанию в ней драгметаллов, вполне соответствует той идее, что первоначальная цель создания монет из золота и серебра состояла в том, чтобы гарантировать массу чистого драгметалла в монете (а не для производства символических средств оплаты государственных налогов).
В терминологии Джозефа Шумпетера из его «Истории экономического анализа», представление о том, что монеты из драгметаллов ценились исходя из веса соответствующих драгметаллов в них, называлось теоретическим металлизмом. Шумпетер по этому поводу писал следующее: «Под теоретическим металлизмом мы понимаем теорию, согласно которой деньгам важно состоять из, или быть «обеспеченными» определенным товаром (сырьем), так чтобы источником меновой стоимости или покупательной способности денег была меновая стоимость или покупательная способность товара (сырья) независимо от его роли в качестве денег». Однако в утверждении Шумпетера есть ложные моменты. То, что монеты из драгметаллов оцениваются по весу драгметаллов (в металлической денежной системе), не означает, что нетоварные деньги с положительной стоимостью (при системе бумажных деньгах или биткойна) невозможны. Существенная часть понятия «теоретический металлизм», как его определял Шумпетер, очевидно является ложной в свете опыта последних десятилетий, то есть, функционирования системы бумажных денег и появления криптовалют. Также не имеет смысла предполагать, что глобальный денежный спрос не играет важной роли в определении покупательной способности серебра или золота.
Чтобы выразиться точнее относительно оценки по весу, отметим, что покупательная способность золотой монеты равнялась массе золота в ней в граммах, умноженной на покупательную способность золота за грамм, а также с учетом наценки сверх стоимости золота, соответствующей ценности монеты, а именно возможности ее длительного использования. При условии конкуренции монетных дворов наценка соответствует предельным издержкам на чеканку. Существование наценки не является доказательством государственной теории возникновения денег, поскольку монеты, отчеканенные частными монетными дворами, так же имеют наценку, как и монеты, отчеканенные государством. Покупательная способность одного грамма золота в товарах и услугах определялась совокупным спросом и предложением на золото (включая его использование в денежной и неденежной сферах). Та же самая ситуация и с серебряными монетами.
Как объяснить ценность бумажных банкнот, которые не содержат золото или серебром? Банкноты изначально представляли собой выкупные требования, погашаемые в золотых или серебряных монетах. В городах, где банкноты могли легко погашаться по номиналу, и где был достаточный спрос на них со стороны тех, кто прибывал в города, стоимость банкнот соответствовала стоимости серебряных или золотых монет, в которых их можно было погашать. В таких странах, как Канада, где в XIX веке банкам-эмитентам разрешалось создавать разветвленную сеть филиалов для приема и погашения банкнот, область обращения банкнот была велика. В США до Гражданской войны, напротив, юридические ограничения относительно создания банковских отделений сделали затруднительным возможность погашения банкнот вдали от города банка-эмитента. Банкноты такого банка, естественно, падали по стоимости ниже своего номинала вдали от дома. Маловесные и изношенные монеты также могли продаваться по номиналу, выше рыночной стоимости веса драгметалла в них плюс к обычной наценке монетного двора. В США, например, монеты из серебряного сплава (доллары, четвертаки, десятицентовики) обращались по номиналу с золотыми монетами (5, 10 и 20 долларов), даже когда рыночная стоимость серебра падала относительно золота, и даже при изношенности. 5-центовые монеты из никелевого сплава и медные центы постоянно находились в обращении по номиналу, несмотря на колебания рыночных цен на никель и медь. Изношенные серебряные монеты, никели и центы на 5 долларов можно было обменять на 5-долларовую золотую монету. Именно политические факторы, например, желание субсидировать производителей серебра, объясняют тот факт, почему Монетный двор США продолжал помещать серебро в доллар, 25-центовик и 10-центовик после того, как закон о золотом стандарте 1900 года официально покончил с эпохой «биметаллизма».
При «биметаллизме» два разных металла одновременно и часто не очень согласованно использовались для определения денежной единицы. Биметаллизм возник не на основе рыночных механизмов, но эта система была навязана властями, которые монополизировали монетные дворы. Правительство США, например, определяло «доллар» как 23,22 грана золота и в то же время как 371,25 грана серебра. В США производились полновесные золотые и серебряные монеты. Однако эволюция рынка приводит к монометаллизму, при котором только один металл служит стандартом и единственным материалом для полновесных монет, или же к параллельным металлическим стандартам со свободноплавающим рыночным обменным курсом между металлами.
Однако оценка посредством веса драгметалла или возможности погашения в монетах из драгметаллов не может объяснить положительную покупательную способность денег, не имеющих металлического содержания, а именно, бумажных валют или криптовалют. Покупательная способность бумажных валют или криптовалют зависит от спроса и предложения. Хартализм предполагает, что ценность денег обычно зависит от их принятия государством в качестве налоговых платежей. Государственное признание, несомненно, увеличивает спрос на любые деньги, но из этого не следует, что без него спрос равен нулю или что рыночная стоимость денег не падает по мере увеличения их предложения. Так, Сальвадор был единственной страной к 2022 году, где биткойн принимался для уплаты налогов, а значит, спрос на непогашаемые неметаллические деньги не обязательно должен основываться на сборе налогов или обеспечении статуса законного платежного средства.
Власти монополизировали монетные дворы и обесценили монеты (снизили содержание драгметаллов в них)
Древние правители в поисках дополнительного источника дохода монополизировали чеканку монет, и затем придерживались в большинстве своем этой политики. Ниже мы рассмотрим некоторые исключительные случаи сохранения частных монетных дворов. Древние и средневековые государства расширяли свои территории, – начиная от городов-государств и достигая целых регионов, а затем и национальных государств, – что приводило и к расширению масштаба указанной монополии. Финансовое значение монополии на чеканку монет подтверждается оценками ученых, согласно которым некоторые средневековые правители во время войны извлекали более половины (и даже вплоть до 92% в чрезвычайных обстоятельствах) своих доходов от указанной монополии.
Национальный монетный двор-монополист может получать сверхприбыль при производстве полновесных монет, взимая комиссию за свои услуги, превышающую стоимость превращения драгметаллов в монеты. Чистая прибыль от производства монет называется сеньоражем. Монополия необходима для поддержания высокой комиссии, потому что конкуренция снизит комиссию до средних издержек. Поскольку комиссия выше конкурентного уровня, то объем металла, который приносится для чеканки, оказывается меньше конкурентного уровня по своей стоимости. Национальная экономика пострадает от нехватки монет, поскольку у нее будут более высокие транзакционные издержки при использовании второсортных средств обмена, тогда как в противном случае использовались бы монеты. Иностранные монеты, произведенные и импортированные с меньшими затратами, могли бы удовлетворить спрос на монеты в стране. Однако это бы привело к потере монополии национального монетного двора. Власти вводили запрет на импорт иностранных монет, чтобы увеличить свои доходы. Кроме того, правители заставляли всех производителей золота и серебра внутри страны продавать свою продукцию национальному монетному двору. Например, испанские монархи настаивали на том, чтобы все серебро и золото из их колоний в Новом Свете поступало на Королевский монетный двор Испании. В этом случае национальный монетный двор являлся единственным покупателем (монопсонистом) золота и серебра на национальном рынке в качестве материалов для дальнейшей чеканки. В условиях существования единственного покупателя и вынужденных с ним сотрудничать продавцов, золото и серебро покупались по ценам ниже, чем на международном рынке. Поскольку цена уплачивается в монетах, которые производит сам монетный двор, то речь идет об уплате высокой комиссии за чеканку, но только в другой форме. Юридически закрепленная монопсония увеличивает объем металла, на который монетный двор может установить высокую наценку, поскольку производители драгметаллов отправляли бы их в другое место с более выгодными условиями, если бы у них было на то право. Конечно, трудно было обеспечить соблюдение запрета на вывоз металла в дальних территориях (колониях). Это тем более становилось труднее, чем ниже становилась закупочная цена национального монетного двора по сравнению с международной рыночной ценой, а значит, контрабанда металла маячила заманчивыми перспективами.
Продолжение следует…
Долгожданная новинка 2023 года - новый Золотой червонец «Сеятель» - уже в Золотом Монетном Доме! Спешите приобрести!
